Два дня в Остине (Часть 2)

Два дня в Остине (Часть 2) Все персонажи вымышлены, а обстоятельства случайны. Не принимайте наркотики! Это вредит не только вам, но и окружающим! «Старик, я только-только вылез из этой херни, почувствовал себя человеком первый раз за два года. А они просто пришли и показали мне золотую дорогу обратно на дно. Как я мог отказаться?» Автор скрыт специально Мы остановились в Longspur Crossing Apartments на W Longspur Crossing Blvd. У стойки внутри отеля мы просто оплатили двухместный номер на два дня и, даже не вынимая сумок из машины, целеустремленно направились в бар. Находился он всего в двух кварталах от отеля, что, несомненно, являлось плюсом в вопросе логистики меня и Сидни до номера. Собственно, именно по этой причине мы и выбрали сие заведение. Rodeo Night Club состоял из двух уровней: на первом играли на бильярде, бухали, танцевали и… бухали, а на втором – типа ночной клуб с современными «два притопа, три прихлопа» и «Baby, baby, let me fuck you». Назовите меня старым, но подобного рода увеселительные чистилища не для меня, поэтому мы с Сидни выбрали столик у окна на первом этаже, откуда можно было следить за посетителями, коих набилось немало. Публика была разношерстной, но в основном – только что отработавшие в офисе бедолаги. К нам подошел официант, я заказал себе картошку фри и большой «Лонг Айленд», а Сидни – три «Секса на пляже», после чего она спросила: - Готов играть? – Сидни обожала указывать на любого человека и слушать мои наблюдения, как дипломированного психолога со своей практикой. Честно, это меня конкретно достало, но миссия мужчины – не дать своей даме заскучать, иначе ей в голову начинают заползать очень странные мысли. А этого вот, пожалуйста, не надо! - Маленькая, только не сегодня, ладно? Давай ты там пожурчишь свои дамские истории, только выбери что-нибудь посмешнее. - Тогда готовься, мне тут кое-что в моей художественной студии коллега рассказал, – потрепаться для Сидни – святое дело. Но одно она знала: «халтурные» истории я не перевариваю. Ну, раз обещает, значит, действительно, что-то стоящее. – Ты просто заторчишь! Как раз в этот момент в баре заиграла в динамиках «Am I evil?» от Diamond Head. У менеджера точно был вкус! - Так вот, приходит он как-то домой, вылетает его девушка и зовет его на кухню с целью презентации новой… хлебопечки. Хлебопечки, Карл! Он и говорит, что хлебопечка стоила девятьсот долларов, а хлеб в магазине за углом – девяносто девять центов. Это ж сколько надо испечь этого долбаного хлеба, чтоб эта хрень окупилась? – Сидни стала нервно подрагивать от рвущегося смеха. – А в конце он ей выдал: «Хорошая моя, милая, я тебя очень люблю, я тебя обожаю, но епт твою мать». - И правда забавно. Ну, что, погнали по традиции? - Погнали! Сидни залпом выпила два коктейля, я же опустошил литровый «Лонг» наполовину. Такая интересная методика позволяет сразу расслабиться, насладиться музыкой, окружением, общением с Сид, а не тянуть лямку воспитанного выпивохи, лакая по две капли, дабы другие не подумали чего плохого. Правда, есть и другая сторона медали – двухдневный хит-парад панических атак после пьянки, но трава пока решает и эту проблему. Да и вспоминая своего отца, к бутылке я не испытываю никакой симпатии. Дикие животные глаза, вечные ссоры, все словно с шилом в жопе, а ему ништяк. В какой-то момент я понял, что он создал из этого некий культ, соткал из двойных стандартов, слабости и любви к себе знамя, которое достает, когда аргументы кончаются. Маленьким мальчиком мне было страшно и жалко смотреть на него в таком состоянии. Сейчас я испытываю совершенно другие чувства. Сидни словно прочитала мои мысли: - Звонил отцу? - Он сам позвонил. - И? - Представь ситуацию: я сижу в компании друзей, тут звонит отец и выдает, что он хочет, чтобы я был счастлив… - Сидни перебила, а ведь самое интересное было в конце. - Ну, и отлично же, нет? - … Счастлив со своим мужчиной. - Чего? Опять за старое? Так и сказал? – глаза Сидни были с десятицентовую монету, а моя голова – звенящим колоколом, в который Сид била изо всех сил своим тараториванием. - Это звучало примерно так: «Я не утверждаю, что ты гей. Но, скорее всего, так оно и есть, сынок». Его уже лет семь не покидает эта мысль, – я решил немного разбавить атмосферу, - Принимаешь два раза в день душ? Следишь за собой и занимаешься спортом? Ух, ты ж пидорас! - Что думаешь по этому поводу? – Сидни скрестила руки и опустила на них голову. - Я давно искал ответ на его поведение. Анализировал, делал попытки. Я просто хотел найти понимание, но в какой-то момент осознал, что решение этой задачи меня больше не интересует. Шансы поменять «там» что-то равны моим шансам трахнуть ежа – даже если я захочу очень сильно, у меня ни хрена не получится, - мне стало охренительно грустно. – Сид, я тебе не говорил, но еще пять лет назад это был совершенно другой отец и совершенно другой мужик. И я добавлю, как психолог, что эти пять лет явно не пошли ему на пользу. Пару минут мы сидели, молча попивая свои напитки, как вдруг заиграла «It’s a sin» от Pet Shop Boys. Менеджер точно что-то знал, этот Мефистофель барных заведений. Ну, а шутка не заставила себя долго ждать, Сид была в форме: - Смотри-ка, Хэнк, и песня про геев. Может, ты и правда того? – Теперь подколы на эту тему я буду слушать неделю, но и нечего было рассказывать. Знал, на что шел, балбес! - Вот и ты туда же, моя единственная, оберегающая меня от толп накаченных мужиков? - Я буду рядом, когда здоровый накаченный негр будет тебя пороть, - фантазия Сид потекла ручьем, а поддержка выбивала у меня слезу, - только попроси о помощи. - Думаю, что в такой ситуации мой рот будет занят, - на наш смех, по-моему, обратил внимания весь бар. Но кому какое дело? Мы должны жить так, как мы хотим! За таких нехитрым диалогом наши бокалы опустели. Глаза только начинали… А когда Хэнк выпьет, он превращается в галантного и обаятельного доктора Генри Шеллинга. Мне захотелось сделать приятное Сид: - Маленькая, я пойду закажу нам еще немного выпить, ладно? Потом прогуляемся и спать. - Давай. Возьми, пожалуйста, еще два «секса на пляже». Мне казалось, что я мчался к стойке, как давно не трахавшийся жеребец. Быстро заказав два «секса» (двусмысленно, да?), я побежал к местному музыкальному автомату. Да, в Техасе еще остались такие агрегаты: платишь бабки и выбираешь любую песню. Всего за два с половиной доллара я собирался сделать Сид немного счастливее. Дело в том, что в первый день нашего знакомства у меня дома я включил песню, под которую мы отплясывали часа полтора напролет, убитые в абсолют кокаином и травой. Мы решили, что это станет «нашей» песней. Именно ее я и хотел найти и поставить. Знаете что? Я нашел и поставил! И пусть эти техасские жабы подавятся! Когда я подошел к нашему столику со своим «лонгом» и двумя «сексами», «INXS» уже во всю распевали «Don’t change». Сид сидела, как маленькая девочка, хлопала глазами, обхватила руками колени и стучали ими друг о друга. Ну, чистый даун! Милый даун. - Хэнк, это же ты, да? Ты поставил? Ооо, Хэнк, я тебя обожаю! - Мисс Броуди, я приглашаю вас на танец! Да, ребята, это был бар! Да, там бухали и орали! А она просто начала танцевать со мной. Я нашел тот ключ, который запер нас вдвоем в коконе гармонии и понимания. Запомните, дамочки: всего лишь один раз в три дня говорите своему мужчине (или раз в день тому, кого хотите называть своим мужчиной) фразу «ооо, ИМЯ МУЖЧИНЫ, я тебя обожаю», и он будет вас обожать. Но это работает только с «мужчинами». С «парнями», «чуваками», «молодым человеком» это не канает. Мужчины, запомните: вы же мужчины, а не все это перечисленное выше говно. Тут на словах не получится быть крутым. Тут нужно дело делать. Глядишь, и яйца появятся. Ладно, не в ту степь меня потянуло. Все по классике: баба кладет руки на плечи, мужчина – на талию. Все по классике: кто-то точно начнет задавать тупые вопросы: - Сид, а почему именно я? - Что ты хочешь узнать? - Ну, почему я, а не кто-то другой? - «а ты всегда несешь то, что несешь?» - Сид, ну, хватит. Давай серьезно. - Хорошо, - Сид немного прижалась ко мне, ее ногти приятно покалывали трапеции через футболку. – Знаешь, Хэнк, часто девочки сами становятся теми мужчинами, за которых хотят выйти замуж. И я не знаю, как ты это делаешь со своим сраным характером, но я все еще ощущаю себя этой самой девочкой рядом с тобой. Я никогда не забуду тот момент, ту обстановку, ту Сид, когда эта фраза была произнесена. Я почувствовал несказанный страх, ответственность и радость. Как в дешевых романах: мысли запутались, я не находил себе места, улыбался как идиот. Благо, Сид положила голову на плечо и не поднимала ее. От волос пахло лавандой. Такие вот воспоминания! - Генри, а почему я? – - Потому что у меня тумблер включился, когда я мы познакомились. Либо торкает, либо нет. Меня вот торкает. - Знаешь, однажды тетя мне сказала, что никогда не стоит ложиться в постель с тем, у кого больше проблем, чем у тебя. Ты разрушил этот миф! Только сейчас ничего не говори. Не порти ничего. Я просто улыбнулся. Мы дотанцевали, и я решил не прерывать тонкости момента, поэтому в телефоне напечатал: «платим и в отель?». Сид прочитала и кивнула с глупой улыбкой. Обычно после подобных речей в фильмах происходит страстный секс между партнерами, но мы доковыляли до номера, в вытяжку выкурили косяк на двоих, а после сладко вырубились под звуки передачи «Охотники за складами» около двух часов ночи. Какой-то леший меня поднял уже через четыре часа, то есть, в шесть утра (это вот для тупых). С радостной улыбкой на лице и мыслью, что еще не отпустило, я сделал буквально две хапки и, быстро одевшись, выскочил из номера. Дай, думаю, сделаю круто: куплю кофе, круассаны и прочую вот эту белиберду, от которой дамы верещат, чтоб Сид влюбилась в субботу сразу. Почесал в магазин, затарился фуражом и, водрузив на сгиб руки коричневый бумажный пакет с припасами, пошел обратно в отель. Настроение было настолько потрясающее, что, кажется, я успел очаровать пару милых старушек и крепкого на вид деда, который попросил сигарету. А что бы и хорошему человеку всю пачку не дать? Держи! Спасибо, и тебе здоровья. Кури, отец! Дойдя до номера, я поставил пакет на пол, открыл карточкой дверь в номер и завопил: - Маленькая, я уверен, что Джонни Марр – после… - слова как бы были готовы вот-вот сорваться с языка, но резкая сухость во рту мешала этому. Мне удалось только выдавить: - Да ты что, совсем охерела, что ли, сука бешеная? – мне колотило от бешенства, злобы, отвращения и стыда за вчерашние слова. Сидни сидела на диване с охеревшими глазами, смотрящими на меня с непониманием, мол, ты какого хрена тут делаешь? На стеклянном столике перед ней уже были приготовлены две «дорожки», а рядом лежал пакет. Примерно два грамма на выходные в рыло. Что ж, не дурно, подумал я. А еще пришла мысль, что это явно не те выходные, которые я планировал… Полли Корн, 11 – 22.05